Вопросы совершенствования методологической культуры педагога

Почему же сложилось представление о служебной роли философии в науке (наиболее ярко это проявилось в позитивизме)? Причина в том, что субъективно роль философии и науки оценивается разными мерками. Наука носит явно выраженный утилитарный характер. Роль философии не очевидна (по выражению одного из царских министров просвещения, польза её не доказана, а вред возможен). Поэтому вмешательство философии в науку рассматривается как служба. А может быть, господин помогает неумелому слуге понять, как и что нужно сделать, а философия необходима не столько тогда, когда наука не может дать ответа на поставленный вопрос (иногда для этого необходимо лишь время для проведения эксперимента), а главным образом когда ставится вопрос, почему наука не может дать ответа?

Такой вопрос возникает тогда, когда действительность становится противоречивой. Философия восстанавливает непротиворечивость мира. Противоречия не дают спокойно жить, они нарушают психологическое равновесие человека. Противоречия не дают возможности выбрать правильный путь в жизни. Для философии противоречия есть источник философствования. Вся история философии есть история борьбы с противоречиями. Так попытка философов древности рационально объяснить происхождение вещей и их исчезновение привела к представлению о субстанции, так как объяснение происхождения из небытия приводила к противоречию, потому что небытия не существует по определению. Парменид выявил противоречие между чувствами и разумом, что привело к появлению философии Анаксагора и Демокрита. Сократ обнаружил противоречие в понимании вещи как суммы частей, из которых она состоит. Так объяснял, например, Анаксагор. Сократ же утверждал, что он, Сократ, не есть то, из чего он состоит. Решение этого противоречия привело к появлению объективного идеализма Платона, а затем и учения о форме Аристотеля. В средневековье возникло противоречие между утверждением о том, что Бог творец добра, и наличием зла в мире. Это противоречие было решено Августином, который объявил зло несуществующим, а значит, и несотворенным. По его мнению, злом мы называем отсутствие должного быть добра, в чем повинен человек с его свободной волей. Противоречие признания смертности тела и бессмертия души привело к утверждению о существовании двух субстанций в философии Декарта. Существование двух субстанций противоречило видимой синхронности действий души и тела. Это противоречие решено в философии Спинозы — существует одна субстанция с двумя атрибутами: мышлением и протяжением. Протяженность субстанции противоречила данному Декартом и Спинозой её определению, как лежащей в основе всего сущего и не нуждающейся для своего существовании ни в чем кроме самой себя, поэтому появилась «монадология» Лейбница. Противоречие явления и сущности Кант выразил в признании непознаваемости сущности. Но это противоречило действительности, поэтому выход был предложен в признании чистой субъективности мира у Фихте и тождестве духа и материи у Шеллинга. Противоречие субъективности нашего сознания и объективности его содержания выразил Гегель в картине развития абсолютной идеи. (Он сделал это, признав противоречие нормой. Что это — бессилие разума или такова реальность?)

Такую же картину демонстрирует нам развитие современной философии. Внимание философа притягивают любые противоречия. Отсюда, они всегда будут в центре философии. Особенно притягательны для философа парадоксы. На эту особенность указывает Ахиезер, когда говорит о дуальности категорий философии.[68] Почему соотношение парных категорий диалектики в центре философии? По-видимому, это потому, что противоречия между ними неразрешимы. Они останутся вечными вопросами философии. При решении этих противоречий философия выступает как процесс и как результат. Как процесс философия выступает в форме методологии, а как результат — в форме мировоззрения.

Но каким же образом мировоззрение превращается в методологию? Можно предположить, что ответ на этот вопрос надо искать в деятельностной природе понятий, формирующих картину мира. Возможно, мировоззрение не начало познавательной и практической деятельности, а её итог, результат и поэтому в методологической функции философия повторяет уже пройденный в прежней деятельности путь. Не на это ли указывает Витгенштейн, говоря о том, что мышление есть активность нашей пишущей руки, гортани, головы [69], что философия не теория, а деяние [70], что модель мира определяется логикой [71], не об этом ли и платоновское утверждение, что «знание есть припоминание».

Но признание деятельностной природы философского знания объясняет лишь возможность выполнения философией методологической функции, но ничего не говорит о механизме этого выполнения, о том, как философия обеспечивает прорыв к новой методологии, в чем заключается особый характер философского знания, позволяющий это делать.

Страниц: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63

Опубликовано в Наука, просмотров: 110 980, автор: Kabanov (44/72)