Годы надежд и испытаний

Наконец, мы в вагонах и едем на восток. По пути ходили обедать в городе Каупасе, потом в Орле. Здесь же в вокзальном буфете (половина вокзала каким-то чудом уцелела) мы с другом Федей Нивиным на прощанье выпили по кружке пива. Их вагон на Москву отцепили от нашего состава, а мы снова двинулись дальше на восток.

 

Дома

 

Вот и Башкирия, Раевка. На нашем вагоне мелом крупно написано: «90% холостяков». 26 мая, почти через десять лет моя нога снова ступила на землю, где я родился, и которую второго октября тридцать шестого года наша семья покинула в поисках лучшей доли, хорошей человеческой жизни. Хотели подальше уехать от завистливых и злобных лодырей-комитетчиков, разоривших почти полдеревни. Особенно пострадал род  Кабановых, насчитывавший одиннадцать семей или дворов, как тогда говорили. Кроме Кабановых были раскулачены Царьковы, Полшковы, Трушины, Солдатовы, Клюшкины, Ситниковы, Мигуновы. Все они разлетелись по городам и весям огромной России.

Простившись с ребятами, я сдал в камеру хранения свой чемодан (немецкий, конечно). Чемодан у меня принял работавший здесь наш деревенский – Федор Иванович Кабанов. В деревне его называли «средний брат Лаврюньки Быка». Сам Лаврентий погиб на фронте. Встреча с Федором была моя первая встреча с земляком.

Потом я пошел на улицу, где жил на квартире мой двоюродный брат Савелий Егорович Ронжин. На фронте его ранило в ногу. После войны он сменил имя, и его стали звать Сашей или просто Сашкой. Но номер его дома я  не помнил. Стал спрашивать прохожих. Одна девчонка (кажется Мигунова,  из нашей деревни) говорит мне: «А я знаю, кто ты. Ты – Макаркин брат. Потом я понял, почему она меня узнала. Оказывается, мой старый друг Гриша Ронжин приезжал в отпуск (офицерам тогда имели такую возможность), и когда Саша провожал его на вокзале, то Гриша говорил ему, что я вот-вот должен приехать.

Переночевав у Саши,  утром с двумя попутчицами отправился в Елатменку пешком. Одна из них Варвара, у которой на фронте погибли двое сыновей. До деревни сорок километров, но в то время машин не было, и  чаще всего добирались пешком. В Елатменку пришли к вечеру, когда уже начинало темнеть.  Мои попутчицы, показав куда мне идти, пошли к себе домой.

В Туркмению мы уезжали из другого дома – из дома бабки Амосихи, которого уже не было. Я подошел к землянке, где жила мама с сестрой Шурой. Брат Макар тогда уже учился в ФЗУ в Уфе. Я достал немецкий фонарик, посветил на себя, потом на маму с сестрой, а дальше все знают, как проходят такие встречи.

И вот мы входим в нашу землянку, построенную дедом Василием после возвращения из ссылки. Его в то время уже не было. Он умер в январе 1941 года от простуды.

Снова я со своими родными – с мамой и сестрой. Столько лет прошло с тех пор, как я проводил их из Туркмении на родину с вокзала города Мары! Целых девять лет я не видел маму. Знаю, как она за  меня переживала. Конечно, не только за меня, но и за брата Ивана, успевшего попасть на фронт и за отца, который был в лагере. Но я всегда  был уверен, что буду жив, и мы обязательно встретимся. Так и случилось. И только здесь, дома я стал по настоящему отдыхать от армии, от войны и всего плохого, что было в моей жизни.

У мамы жил Горка – Георгий Кондратьевич Кабанов – мой двоюродный брат. Тетя Катя его пристроила сюда, чтобы он закончил седьмой класс в Новоконстантиновской школе. Тетя Катя, офицер медицинской службы, демобилизовалась намного раньше меня. Позже Георгий с родным братом Афанасием поступили в медучилище.

Спали мы с Георгием на полатях. Их сделал мой дед из тех досок, которые он взял в его старом доме, который у него отобрали. Так как новому хозяину полати не были нужны, то он разрешил разобрать их и забрать доски. Они долго хранились, но потом дед снова сделал из них  полати уже в землянке.

Конечно, отдыхать дома хорошо, но надо было искать  работу. Хотя мне бухгалтер колхоза предлагала место счетовода и даже место председателя колхоза (старый, вроде умер), чтобы быть свободным в выборе профессии, я все-таки решил получить паспорт. В то  время колхозникам паспорта не давали.

Я снова пешком отправился в Раевку. Нашел работу счетовода в Райпотребсоюзе. Взял справку с места работы и пошел в поссовет для получения паспорта. Работница поссовета раскричалась, что все, мол, убегают из колхоза. Я же молча подал ей свои документы, в том числе и свидетельство о семилетнем образовании, которое я получил в городе Байрам-Али. После этого она тоже молча дала мне бумаги для заполнения. Я получил паспорт сроком на один год. В то время паспорта надо было менять каждый год.

Хотя я и был счетоводом, но больше приходилось быть на сельскохозяйственных работах. В то время как раз была сеноуборочная. Райпотребсоюз имел свое стадо коров, и заготовкой сена для них занимались конторские работники.

Страниц: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50

Опубликовано в Проза, просмотров: 87 169, автор: Kabanov (44/72)