Годы надежд и испытаний

Нас человек десять осталось на берегу. Около двух недель бродили по садам, купались в море. Купались почти ежедневно. Море было теплое, ласковое, чуть-чуть подсоленое. Как-то один солдат не из нашей батареи (а купались они не там, где обычно купались мы) нырнул в воду и пропал. Через трое суток приливной волной тело его выбросило на берег. Почему с ним такое случилось, никто не знал. Прошел парень всю войну, не раз сердце сжималось при виде падающих бомб, свистящих, порой без счета снарядов, перекопав немало земли почти от самой Москвы до западной Германии, отсалютовав в честь окончания такой долгой войны – и вот такая нелепая смерть. А дома его уже ждали живым.

После окончания войны нам наши старшие командиры говорили, что наш полк за три года выкопал столько же земли, сколько было выкопано при строительстве канала Москва-Волга. Возможно, что это правда, а может быть и немного прихвастнули.

Потом пришла с острова баржа, мы нагрузили ее продуктами. Сами попрятались в трюм (вдруг опять не возьмут), а когда вышли в море, как тараканы выползли на палубу.

И вот он датский остров Борнхольм, где в войну были немцы. До Польши сто двадцать километров, от острова до Швеции – шестьдесят. В бинокль были хорошо видны дома на том берегу моря.

Здесь мне дали медаль «За боевые заслуги». Построил нас как-то комбриг Алексеев и спрашивает:

– Почему не по форме?

Мы молчим. А он снова спрашивает, почему мы без наград. А мы в ответ, что у нас их нет. Тогда он обращается к командиру дивизиона, как, мол, так, всю войну прошли, а никаких наград нет. А у самого, вон сколько. И приказал, чтобы всех наградили.

Как-то капитан из хозчасти посмотрел батарейную стенгазету, написанную мной, и после этого взял меня к себе писарем. Старый писарь был демобилизован. Так стал я писарьчуком. Но на учебные стрельбы по танкам брали меня, как старого волка.

Вот когда стало легко служить!

Давали нам датские кроны. На них мы могли купить в магазинах то, что нам надо. Например, покупали копченую селедку, разные сласти. То есть то, что несколько лет не видели. Каждый день выпивали по литру молока, которое покупали у местного помещика.

Но не желательны мы были датчанам, поэтому нередко были против нас провокации. Однажды ночью нас подняли по тревоге, построили. Потом полуголых нас всех осмотрел врач.

Оказывается, ночью одна женщина прибежала в наше расположение и сказала, что какой-то солдат хотел ее изнасиловать, порвал на ней кофту, а она его исцарапала своими ногтями, и он убежал сюда. Хорошо, что ни у кого на теле не оказалось никаких царапин.

Однажды всем дивизионом пошли строем в сторону портового города Рённе. Это километров восемнадцать. Нам сказали на смотр. Около города остановились. Тут подъехал на «козле» генерал. Мы построились. Он прет прямо на меня и спрашивает:

– Зачем идете?

– На смотр, товарищ генерал.

– На какой смотр?

– На строевой смотр, товарищ генерал.

Тут он немного отошел на середину и говорит:

– Не на смотр вы идете, а судить одного негодяя, опозорившего честь русской армии. Вы должны поддержать!

Этот генерал, бывало, увидит солдата в фуражке, подзывает его к себе и ножницами разрезает козырек. За это датчане его прозвали «генерал-парикмахер». В фуражке он разрешал ходить только командиру части.

И вот вся дивизия стоит на песчаном берегу острова изогнутой  подковой в сторону моря.

Перед нами стоит солдат Черепанов, с Алтая. Зачитан приговор, и человек десять – кто из винтовки, кто из автомата, а кто из нагана – залп, и нет бывшего победителя. Он, еще, когда были в Польше, у одних брал разные тряпки, у других менял их на самогон, а пили вместе с его же офицером и старшиной. Старшине дали десять лет и в Сибирь с лишением всех наград, офицеру – восемь лет и туда же.

Вот такие мы, русские!

Когда я работал писарем, ездил сдавать месячный отчет в штаб дивизии. На обратной дороге в часть в ожидании поезда часто коротал время в комнате у связистов. И вот в очередной мой приезд одного парня (забыл его имя) не оказалось. Я спросил, где этот солдат. И вот что его товарищи мне рассказали.

Он поплыл на пароходе в Польшу, в Кольберг. Туда из России должна была приехать жена их офицера, и он должен был сопровождать ее до острова. Но, говорят, команда парохода изрядно напилась, пароход ушел в сторону от очищенного от мин пути и, напоровшись на мину, затонул.

У командира нашего дивизиона жена приехала раньше. Адъютантом у него (и не только у него) был солдат Фан Фаныч Ифаноф, как он себя называл, когда его спрашивали.

Страниц: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50

Опубликовано в Проза, просмотров: 87 663, автор: Kabanov (44/72)