Годы надежд и испытаний

Здесь на станции перед самым наступлением меня перевели уже в четвертый расчет, но уже командиром расчета. Я был тогда наводчиком, а сержанта, который был до меня, сняли. Вскоре мы покинули эту станцию и заняли новую позицию, закопав с вечера машину, замаскировав ее, как всегда, ветками.  А утром долгожданное наступление…

С раннего утра началась обработка немецких укреплений. На них обрушились: артиллерия, катюши, самолеты и танки. Только к вечеру удалось прорвать первую линию обороны немцев. Сколько раз за это время прилетали их самолеты и, включив сирену, пикировали с таким ревом, как будто на тебя падает само небо! Даже свиста бомб и, вроде, даже самого взрыва не слышно. Очень на нервы действовало, и сердце сжималось. Здесь, по-видимому, «мешок» был таким узким, что немец нам в спину стрелял из пушки. Этого нам только не хватало…

Наконец, наш полк тронулся вперед за всеми. Проехав километров пять,  встали. Слева в полукилометре крупный сосновый лес и вдоль него шла рота наших солдат. Над головой кружился, высматривая, немецкий самолет-разведчик – «рама».  Разве можно было идти вот так, на виду по открытому полю! Вскоре прилетели немецкие самолеты и посыпались мелкие бомбы, которые в закатных лучах солнца, нам показались  листовками. Один солдат даже крикнул: «О, немец листовками бомбит!» Но начали рваться настоящие бомбы. Рота стала разбегаться в разные стороны. Сколько осталось в живых мы уже не видели – наша колонна двигалась вперед вдоль березняка, и за поворотом этого поля уже не было видно…

Через восемь-десять километров – вторая линия немецкой обороны, такая же, как и первая. За ночь закопали машину и себе вырыли окоп. А с утра началось…

Пробомбили немцы впереди нас, справа и слева от нас. Я подумал: остался только наш участок. И вот летят пятнадцать двухмоторных «Хенкелей». На высоте четырех километров наши пушки их не достают (немцы об этом знали). Залез я в щель, мысленно попрощался со всеми и смотрю на падающие крупные бомбы. Про себя говорю: эта пошла вправо, эта меня перелетит, эта пойдет влево, а эта до меня не долетит. А земля, бедная, дрожит, песок сыпется на меня. Мой ангел-хранитель и на этот раз отвел от меня смерть.

Дело к вечеру. Наконец, немец побежал. Тронулись и мы. Ехали по огородам, мимо нашего подбитого танка, в люке которого был наполовину вылезший танкист. Он был убит. В деревне рвались немецкие склады.

Полтора года стояли здесь в обороне. И вот, наконец, пошли вперед на запад. Каждый день мы куда-нибудь двигались. Как-то пришлось нам рыть окоп для машины прямо на картофельном поле. Правда, мало успели вырыть – прибежал посыльный, и снова в путь. А вот собранная картошка очень нам пригодилась. Одно было плохо: в этот день (и потом так бывало не раз) сварить ее не смогли – некогда было. Хлеб да вода – вот была наша еда.

В это лето я написал письмо Михаилу Ивановичу Калинину о своем отце. Просил, чтобы освободили его и прислали в мой расчет. Месяца через два или более отец прислал письмо из лагеря, что ему убавили срок на десять месяцев. Потом (хотя мой друг Федор Нивин отговаривал) об этом же написал еще и Сталину. Конечно, как в воду.

Приходилось стрелять и по одиночным самолетам.

Как-то летел с задания наш ИЛ-2. За ним увязался немецкий истребитель. Когда он сбоку начал атаковать нашего, я открыл огонь, он сразу отвернул. Потом зашел с другой стороны, я снова огонь по нему. Фашист убрался восвояси.

Много пришлось покопать окопов для автомашины и для себя. Летом почти каждую ночь переезжали на новую позицию. А это значит, к утру надо приготовить яму для того, чтобы спрятать машину и выкопать себе щель на случай бомбежки или артобстрела.

Однажды чуть не заехали к немцам. С вечера тронулись в путь, а только перед рассветом прибыли к месту. Видно, ехали вдоль фронта. Смотрим, справа от дороги пехота спит вповалку, слева от дома в сторонке бежит и стреляет вверх из пистолета  офицер. Подбежал и спрашивает, куда едем. А мы показываем: вот, мол, за перевалом деревня. А он нам: «Пока вы ехали, немец нас вытурил из деревни. Уматывайте быстрее отсюда, пока немец спит». Командир роты мне говорит: «Кабанов, видишь тот дуб? Жми туда!»

Мы встали недалеко от дуба. На востоке чуть брезжил рассвет, а до рассвета, как всегда, нужно было зарыть машину, замаскировать ее ветками и себе вырыть щель. Тут уж по самолетам стрелять было нельзя, сами в щели спасались от разрывных пуль (иногда немец нашу территорию «прочесывал» из пулемета). Зенитные пулеметы от таких обстрелов не защищены ничем.

Страниц: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50

Опубликовано в Проза, просмотров: 87 175, автор: Kabanov (44/72)