Годы надежд и испытаний

У дяди Макара я впервые надел костюм сшитый специально для меня.  И впервые с ними  сходил в кино, на вечерний сеанс.  Кино называлось «Бабы» И как только на экране появилось название – весь зал как выдохнул: «Ба-а-бы!»

Почему-то в домовой книге дядя Макар прописал меня втайне от начальника почты (а он жил в этом же доме). Вероятно, для того, чтобы избежать неприятных разговоров. Не помню, чтобы дядя Макар писал письма отцу, я – тем более. Вероятно, все новости о нем мы получали из деревни, а отцу из деревни сообщали о нас. Ведь по обратному адресу можно легко узнать, откуда письмо, а дяде Макару надо было быть очень осторожным. Время было лихое, а с его прошлым можно было моментально попасть в тюрьму. Недалеко от нас была милиция, и оттуда со двора был слышен рев и плач женщин и детей.

Забегая вперед, скажу, что дядя Макар на фронте не был, но после освобождения Сталинграда от немцев он был там три месяца в командировке – восстанавливал городскую связь.

Помимо нас здесь жил наш деревенский – Василий Царьков. К дяде Макару приезжали в гости Тамоновы (уж так я их по привычке называю) – братья тети Нюры – Филипп и Захар. Был и третий брат Дорофей, но его уже зарезали варюги, с которыми он работал и, естественно, знал их воровские дела на базе. Они хотели убить и Филиппа, но по чистой случайности в тот день его там не оказалось. Дорофей смертельно раненый прибежал домой и рассказал, кто его пырнул ножом в спину. Обоим убийцам, конечно, дали по десятке. Жена Дорофея осталась вдовой, а малолетние дети – сиротами (дочь Елена и сын Иван).

Жили Тамоновы хорошо. Все выучились на шоферов. Отработал смену и домой, не надо глядеть на небо, как бывало в деревне, – будет дождь, наконец, или все посохнет. Надо было как-то Дорофею закурить, а клочка бумаги в кармане не оказалось. Он разорвал рубль пополам (и не пожалел рубль!) и закурил. А если бы жили в деревне!

Не зря видно в народе говорят: «Что не делается, все к лучшему». Так, я думаю, произошло и с раскулачиванием большого рода Кабановых. Мы все произошли от одного праотца из старой Елатомки, которая и сейчас существует. Она находится в пятнадцати километрах от Бугуруслана. Основали ее переселенцы из Тамбовской губернии²⁶ двести лет назад. При отъезде каждому главе семьи чиновниками были присвоены фамилии. Ведь раньше у крестьян фамилий не было – только имя да прозвище. Вот так и появились на свете в один день Кабановы, Трушины, Седовы, Солдатовы, Ронжины, Полшковы, Царьковы, Кожевниковы. Все это раскопал и описал в своей книге «Мы переселенцы» мой тезка Георгий Спиридонович Кабанов, ныне живущий, как наши родители говорили,  в старой Елатомке. При сопоставлении наших родословных, можно предположить, что мы с ним братья в пятом колене.

Интересно и то, что в школе в начальных классах, когда меня звали Егор первый (так как был еще один Егор), потом по моей просьбе я стал Георгием. И точно такая же история была у Георгия Спиридоновича. Имя удалось легко поменять, потому что у меня метриков²⁷ не было, да и у него, наверное, тоже.

Тридцать восьмой год. Мы, три двоюродных брата (я, Гриша, Дмитрий) оказались в Ашхабаде в одном и том же техникуме и на одном и том же отделении – планово-экономическом. Правда, Матвей (Дмитрий) уже год проучился. Он, как и я, находился под покровительством дяди Макара. Его родители приедут только через год, когда, наконец, его отец освободится от заключения. В этот же год приедут еще несколько семей, не только Кабановы. Наслышанные о хорошей жизни, приехали и те, кого не коснулось раскулачивание.

В общежитии мы, братья, жили по-разному. То мы с Гришей в одной комнате, то полгода с Димкой – как директор техникума список составит.

В первый год учебы, в зимние каникулы – с двадцать первого января мы с Гришей и Димкой остались в техникуме. Для оставшихся столовая работала по-прежнему.

Во дворе техникума, засыпав лужи песком, играли в волейбол, причем в майках, так как было тепло. И это в январе!

За счет техникума мы все сходили в драмтеатр на постановку «Шел солдат с фронта, а попал опять на фронт». Это по Валентину Катаеву о гражданской войне. Ходили мы также в цирк, в исторический музей, на мехстеклозавод, выпускающий оконное стекло, на завод, где делали стеклянные бутылки.

Посещали своих земляков, как изгнанников, приехавших сюда из деревни. Как-то встретилась моя школьная учительница из Байрам-Али – Сара Абрамовна Хазанова. Она была уже старая. Расспросила меня, как живу. Потом дала мне двадцать пять рублей и наказала, чтобы я не бросал учиться. Добрая была. Ее муж, Лев Абрамович, тоже учил меня.

Пришел Первомай. Нам дали пригласительные билеты в парк культуры. Мы и раньше там бывали, правда, чтобы не платить, наш вход в парк был через забор в темном месте. В парке было кольцо, по которому гуляющие двумя потоками двигались навстречу друг другу. Если кого-нибудь ищешь, то обязательно встретишь, если он был там.

Страниц: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50

Опубликовано в Проза, просмотров: 87 667, автор: Kabanov (44/72)