Годы надежд и испытаний

В самый сенокос тридцать пятого отец вернулся домой, отбыв ни за что полученное наказание. Скирдовали сено в колхозе. Я был там, на таборе, около отделения совхоза Зеленый клин.

Немного погодя, отец, наконец, вырвался и уехал в Туркмению. Там он стал работать в пекарне. Через год он приехал за нами, и в тридцать шестом, второго октября мы покинули свою малую родину. Я считаю ее мачехой, так много и долго страдали, голодовали, сколько было пролито слез! И за что!

На узловой станции Кинель через двое суток прицепили к товарному поезду четыре пассажирских вагона для семей с детьми. Остальные ехали в телячьих вагонах. Поезд этот тогда называли «Пятьсот-веселый имени Горького».

Поднялись со своих мест сотни, а может быть тысячи таких же, как и мы, обездоленных, униженных. И двинулись они в теплые и хлебные края. Главным было то, что там  некому было (как нам показалось) издеваться над людьми. Такое ощущение было, как будто попали в другую страну, нами невиданную и неслыханную.

В городе Мары в одном дворе жило много наших деревенских. Здесь была Дуся Егорова с мужем Аникой Балашовым. У них же жил Гриша Егоров. В другой квартире – его сестра Фроня. С нами жил дядя Ваня. Дядя Макар в это время жил недалеко, в городе  Байрам-Али. Тут уже жил Царьков Василий. По два, по три человека, семьями стали прибывать из разных мест России. Из нашего рода в деревне осталась только семья дяди Харитона.

В магазинах продавалось все, что надо для питания, бери, сколько хочешь. Мы с Гришей ходили на зеленый базар, где продавались овощи и  фрукты. Нас интересовал больше всего виноград. Туркмены-продавцы разрешали пробовать, и мы ходили по всем павильонам и подряд пробовали. После этих «проб» мы были сыты, и покупать виноград уже было не надо. Да к тому же у нас и денег-то не было. Мы, таким образом, часто промышляли не только виноград, но и яблоки.

Как-то мы с Гришей ходили купаться в реке Мургаб. Когда вылезли из воды, я обнаружил, что моей майки нет. Возможно, я ее близко к воде бросил, и ее волна слизнула или кто украл. В общем домой пошел в одних трусах. В другой раз я купался один недалеко от пекарни, где работал отец. Течение было быстрое. На середине реки у меня вдруг ноги свело судорогой,  я ими даже шевельнуть не мог. Загребая воду руками, выплыл на мель. Потом на руках выполз из воды. Когда отогрелся, мои ноги ожили. Видно я попал ногами в холодную, бьющую из земли струю воды. Такое в Мургабе было возможно. А если бы отказали руки? Больше я сюда купаться не ходил.

А звуковое кино! Это же чудо после немого. Одну картину мы смотрели два сеанса подряд, сидя или стоя, как птицы, на тополях, росших вокруг стен кинотеатра (крыши у него не было), потому что денег на билеты не оказалось. Потом, раздобыв полтинник, покупали билеты в тот же железнодорожный кинотеатр, но детский (во взрослом билет стоил рубль). Билеты продавались в будке. Подходишь к окошечку сбоку, приседая, чтобы казаться маленьким. А уже при  входе в зал на нас никто не обращал внимания, наверное, думали, что мы железнодорожники.

Однажды мы с Гришей решили съездить к дяде Макару в Байрам-Али. Купили детские билеты, чтобы сэкономить деньги, а тут явился ревизор. Взяв наши билеты, он спрашивает:

– А где  же дети?

Гриша отвечает:

– Мы.

Ревизор, черт усатый, говорит:

– Уже за девками бегаете, а билеты детские покупаете. Доплачивайте, а то высажу на остановке.

Жалко было отдавать «сэкономленные» деньги.

В то время у дяди Макара жил Матвей (потом Дмитрий) – сын дяди Евстигнея. Он там, в Байрам-Али, учился. Гриша учился в седьмом (потом еще год просидит в седьмом). Я учился в шестом.

Жить на одну зарплату отца было трудновато. Деликатесов не покупали. Мы с мамой (опять с мамой!) ходили на мясокомбинат и покупали кости. Приходилось стоять в очереди. Эти люди в очереди, наверное, были такие же, как и мы, многодетные переселенцы.

Как-то раз я ездил в город Иолотань за дынями (там дешевле) с дядей Семеном (муж тети Гали). Он работал шофером в колхозе недалеко от города. Там же они и жили в колхозном домике.

Летом тридцать седьмого дядя Ваня с мамой, прихватив с собой Шуру, ездили в Елатменку, откуда привезли Макара, а Шуру оставили. По какой причине произошла замена мне не ведомо. В этом году, в основном в город Мары приехало немало елатменских, особенно молодых, старше меня лет на пять-шесть. Молодежь устраивала вечеринки, как бывало в Елатменке. Был свой гармонист – Шурка Анненков из Боклы. А когда он отсутствовал, на балалайке играл я.

Прижились мы, вроде привыкли к новой жизни, и вдруг, утром встаем – отца нет дома. Оказывается, его ночью увела сталинская охранка. И ведь так насобачились уводить из дома по ночам, что семья ничего не слышит.

Страниц: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50

Опубликовано в Проза, просмотров: 87 197, автор: Kabanov (44/72)