Беседы с политологом А.Н.Мусаковым (приоткрытие тайн)

Именно Примаков — это мое экспертное заключение — в значитель­нейшей степени «прогарантировал» приход к власти Путина. Многим это покажется парадоксальным. Я это называю историей из фильма «Рустам и Зухраб», любимого всеми людьми нашего поколения. Отец и сын, не знаю­щие о том, что они отец и сын. Отец видит ладанку и говорит: «Ударь меня посильнее…». — «Зачем?» — «Ударь!»… И вы вспоминаете, как еще даже не объявленный «преемником» Владимир Владимирович Путин выходит и говорит. «Я, Путин, предлагал Евгению Максимовичу Примакову стать президентом. Мы оба из разведки, у нас предлагают один раз». Шок. После этого ни о каких дружеских и «духовно-родственных» связях между Путиным и Примаковым уже никто в политическом истэблишменте и подозревать не мог. А дальше — Испания, день ареста Гусинского. Владимир Владимирович спокойно отвечает: «Прокуратура у нас свободна и в рамках своей компе­тенции, надеюсь, разберется». А на следующий день прибывает с похорон Хафиса Асада Евгений Максимович Примаков. И вы видите фантастически «другого» Путина — спокойного, уверенного в себе, без перенапряжения на лице. Рядом — Евгений Максимович Примаков. Питерские люди это ви­дели отчетливо.

Не хочу сказать, что это главная тайна процесса, нет. Просто Владимир Владимирович и Евгений Максимович — как сказал Владимир Владимирович, его цитирую, — оба из разведки. Поэтому, на самом деле, процессы, конечно же, обеспечиваются.

Когда меня пытаются обвинять в том, что я очень субъективен («Поче­му вы так не любите Собчака?!»), обычно отвечаю: мое дело — процесс, персоналии меня интересуют вторично. Если к 1996 году мы предупрежда­ли, что у градоначальника Собчака рейтинг падает в два с лишним раза по сравнению с 1990 годом (там — 70%, а здесь грозит быть 30%). Все обещали: «С первого тура, еще чуть-чуть…». А мы говорили: «Двухтуровый характер голосования, 25% плюс-минус 2,5%, больше — нет. Хотите Болдырева — по­лучите Болдырева. Если нет — думайте. Есть схема: можно продублировать Собчака триадой «Яковлев-Артемьев-Щербаков», а Явлинский «благослов­ляет» Яковлева». У нас все записано, все задокументировано, даже номера факсов есть. И вдруг откуда ни возьмись,  появляется триада «Яковлев-Артемьев-Щербаков», Явлинский «благословляет» Яковлева. И они оба (Собчак и Яковлев) получают сравнимый результат в первом туре. А уже впоследствии Яковлев выходит на 70%. Да, с помощью, да, технологично. Но дос­тигается стабилизация, утраченная к этому периоду. В чем был конъюнктурный момент? Конъюнктурный момент был в том, что, если бы Яковлева не поддержали федеральные силы того времени, ничего бы не произошло, естественно. Какую бы умную электоральную схему мы ни на­рисовали из Питера, ничего бы не произошло.

А.Л. Это Коржаков и Лужков.

А.М. Да. Но зачем им это было нужно? Им это было нужно для обеспе­чения гарантий переизбрания Ельцина. И у меня было единственное интер­вью одному очень авторитетному питерскому изданию, которое не было опубликовано даже после исхода выборов губернатора Петербурга в 1996 году. Это интервью, где я объяснял, почему Болдырев потерпел тогда поражение: Болдырев был нерезонансен части процессов, обеспечивающих интересы президента Ельцина. Только в этом он был виноват, во всем ос­тальном был прелесть. Если бы избрали вместо Собчака Болдырева — а та­кой риск был — интересы переизбрания Ельцина (летом 1996 года) были бы затронуты.

А.Л. Но и Коржаков «пал на поле сражения»: мы все помним исто­рию с коробкой из-под ксерокса, наполненной долларами.

А.М. Потому что есть разные группы, заинтересованные в одном и том же по разным основаниям. Поэтому, когда говорят о какой-то персоналии… К сожалению, в нашей политике пока мало что происходит по любви. И долго еще будет происходить без любви. Власть, построенная на любви,  это божья власть. Власть сегодня пока — не божья, и на любви не построена.

А.Л. То есть хочешь любви — иди в церковь.

А.М. Хочешь любви — научись любить и служи любви, а если будешь служить корыстным помыслам, карьерным помыслам, сиюминутным удо­вольствиям и радостям, то любви не будет, и она невозвратима.

А.Л. Давайте от нашего лирического отступления о любви вернемся к Владимиру Владимировичу. 31 декабря 1999 года все говорили, что Путин — преемник Ельцина и будет исполнять все распоряжения и пору­чения Волошина… И вот совсем недавно была встреча с родственниками погибшего экипажа «Курска», когда Путин практически обвинил Ельцина в развале страны. Где же здесь преемственность, насколько Путин явля­ется «человеком Ельцина», человеком той команды, которую олицетворя­ет Волошин?

Страниц: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40

Опубликовано в Проза, просмотров: 67 817, автор: Татьяна Ростовцева (11/11)