Петруха (только однажды в рассказе «ванька» называется по имени) был единственным и поэтому балованным крестьянским сыном, которому зажиточный дед намеревался передать две тысячи рублей, чтобы внук завел себе лавку и занял таким образом новую, более выгодную и безбедную социальную позицию. Однако план это не осуществился. Другой сын, дядя Петрухи, украл эти деньги у своего отца. И с этого начался упадок и несчастья одних («…с той поры и пошло разоренье… Лошадей продали, коров… Отец с дедом наниматься пошли…») и восхождение, богатство и успех другого человека — дяди Петрухи (он снял на большой дороге трактир, женился на богатой мещанке, потом устроил поджог застрахованного трактира, чтобы получить страховку, затем купил в Москве бакалейную лавку). Ко времени рассказа «ваньки» о дяде — он «теперь, говорят, богат стал, и приступу к нему нет…».
Чувство Петрухи к дяде-обидчику неоднородное, сложное: это и обида, и надежда на божье воздаяние дяде, и вместе с этим — прощение («пусть Бог его простит. Дотерпим!»). Курьез чеховского рассказа в том, что Петруха рассказывает эту историю («побасенку») своего несчастья ее главному виновнику — дяде, коммерции советнику Ивану Васильевичу Котлову, которого он везет. Котлов, его седок, не открывает своего настоящего лица, он до конца выдерживает роль анонимного клиента, как бы безучастного слушателя, который подает своему племяннику лишь незначительные реплики. Это один из первых образчиков особого чеховского диалога, когда слово собеседника словно повисает в пустоте.
Кто же здесь прав? Дядя, ради своего успеха нарушивший некоторые нравственные да и, пожалуй, уголовные нормы (украл у отца две тысячи рублей), или Петруха, балованный сын и внук, ставший «ванькой», но ожидавший для себя совсем другой судьбы? Это вообще вопрос вопросов всего чеховского творчества. Человек ли сам делает свою судьбу? Или судьба делает человека? Кто хозяин, а кто слуга своей судьбы? Кто везет, а кто едет? Ведь «ванькой» мог быть (или все-таки не мог?) и дядя ( и зовут его Иваном), если бы не украл деньги.
Даль в своем словаре приводит пословицу: «Не судьба крестьянскому сыну калачи есть». Это как будто сказано о незадачливом персонаже этого чеховского рассказа — Петрухе — «ваньке», крестьянском сыне, который рассчитывал на белые калачи, но по судьбе своей вынужден довольствоваться черным хлебом извозчика. Но ведь и Котлов — крестьянский сын, однако он ужинает в «Славянском базаре»[30]. Значит, дело здесь не в происхождении, а в чем-то другом, и в распределении этих судьбинных ролей у Чехова есть какая-то закономерность.
Петруха стремился к счастью, исходя из очень ограниченной реальности — любви к себе близких людей. Собственной силы, чтобы сделать свою судьбу и быть счастливым, у него нет. Не он делает свою судьбу, как Котлов, а судьба делает его… «ванькой». Котлов представляет здесь силу, которая сама творит свою судьбу, переступая некоторые патриархальные нормы, разрывая кровное родство (племянник не узнает дядю, а дядя, понятно, не хочет признавать свое родство с жалким, незадачливым племянником).
Чехов не осуждает Котлова и не сочувствует Петрухе. Слишком уж пассивен и покорен он своей судьбе, слишком он сжился, согласился со своей мизерной ролью («Ванька попался Котлову самый настоящий, типичный… Поглядишь на его заспанное, толстокожее, угреватое лицо — и сразу определишь в нем извозчика»). И последние слова рассказа — едва скрываемая авторская насмешка над Петрухой: «Он не привык к холоду… Балованный…». То, что Петруха прощает Котлова («Пусть Бог его простит. Дотерпим!»), Чехов вряд ли считает большим достоинством. Это скорее жест неудачника, проигравшего в борьбе с жизнью. Вот если бы Л.Толстой взялся за эту тему, он, конечно, Котлова разоблачил, а Петруху, его смирение — опоэтизировал, нашел бы для него поэтическое и (главное!) моральное оправдание.
У Чехова не так: для него плебейские ценности борьбы, выживания, успеха, основанного на собственной предприимчивости (пусть и не совсем безгрешной), упорстве, труде, энергии и силе, значили гораздо больше, чем для Толстого, избавленного от этой необходимости борьбы за жизнь своим социальным происхождением.
Петруха открывает длинный ряд чеховских неудачников, которые сетуют на свою судьбу, но изменить ее не в силах.
Страниц: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
Опубликовано в Публицистика, просмотров: 45 520, автор: evgkon (8/9)
Добавить комментарий
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.